Поликлиника 6 Куда Возили Чернобыль
Содержание
- История центра
- Они умирали, потому что их лечили в Москве»: герой, которого не показали в сериале «Чернобыль», рассказал правду об аварии (Обозреватель, Украина)
- Где В Москве Лечили Чернобыльцев 6 Больница
- МЕДИКИ В ПЕРВЫЕ ЧАСЫ ПОСЛЕ АВАРИИ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС
- Поликлиника 6 Куда Возили Чернобыль
- Забытый герой Чернобыля
- Поликлиника 6 Куда Возили Чернобыль
- Читатели: белорусские больницы в приграничье освобождают для раненных военных
- Чернобыльская тетрадь
- Зарево пожарищ, взрывы и катастрофы
История центра
Работами учёных Института биофизики были заложены основы отечественной радиобиологии и радиотоксикологии, радиационной медицины и дозиметрии человека, радиационной гигиены и радиационной эпидемиологии, токсикологии и гигиены ракетных топлив. Речь идёт о комплексе актуальных проблем радиационной безопасности профессионалов атомной индустрии и энергетики, населения, проживающего в зоне её влияния, защиты личного состава различных видов вооружённых сил, в том числе атомного подводного флота, и работников предприятий по производству жидких и твёрдых ракетных топлив.
Медицинский персонал работал на пределе возможностей, не отлучаясь из больницы домой. Поздно вечером 27 апреля осмотр и краткие опросы пострадавших относительно их состояния в первые часы после аварии не оставили сомнений в том, что примерно 30 человек были облучены в несовместимых с жизнью дозах. Врачи делали всё возможное, чтобы облегчить их страдания. Благодаря усилиям врачей удалось спасти жизни нескольких пациентов с тяжёлыми формами лучевой болезни и одного больного, облученного смертельной дозой.
В результате длительной работы реактора на пониженной мощности произошло «ксеноновое отравление» активной зоны, в результате состояние реактора стало крайне неустойчивым. Когда все усилия справиться с закипающим реактором были исчерпаны, начальник смены дал команду нажать кнопку аварийной защиты АЗ-5, по сигналу которой в активную зону реактора вводятся все регулирующие стержни и стержни аварийной защиты. Стержни-поглотители пошли вниз, однако через несколько мгновений остановились…
В 1966 был создан филиал № 6 Института биофизики. В 1986 году сотрудники Института биофизики совместно со специалистами ФИБ №6 участвовали в ликвидации последствий аварий на Чернобыльской АЭС. НИИ ПММ располагал передвижной радиологической лабораторией на двух автомобилях, в которые была размещена необходимая аппаратура для получения информации о радиационной обстановке в случае аварий, в том числе разработанной сотрудниками Института биофизики.
«Мы и Израэлем и Буренковым в цивильной одежде погрузились в огромный военный вертолет МИ-26, который взял на курс на ЧАЭС. На высоте 100 метров летательный аппарат стал кружить над реактором. Взглянув вниз, я увидел потрясшую меня картину разрушения огромного здания 4-го энергоблока, которое было как бы срезано под углом до основания. К его остаткам примыкал громадный завал, образовавшийся в результате обрушения здания энергоблока. Мы увидели беспорядочное нагромождение искореженных и разорванных металлоконструкций, частично висящих над зияющим провалом, куски разрушенного бетона, разбросанную арматуру, а на дне этого «колодца» раскаленные, с синим отсветом пламени остатки того, что раньше называлось активной зоной реактора. Из этого жерла как-то лениво поднималась струя дыма темно-серого цвета. Щербина приказал пилоту зависнуть над кратером реактора. Стрелка бортового радиометра, расположенного рядом с лётчиком, поползла вправо и остановилась у отметки 300 Р/ч. Ощущение было не из приятных.
Если бы не он, не исключено, что взорвался бы не только четвертый энергоблок, но и вся станция. Под каждым блоком находится гидролизная станция, производит водород для охлаждения турбогенератора генератора. После взрыва Саша спустился под энергоблок и удалил водород с охлаждающей рубашки генератора. Леличенко — один из героев Чернобыля, который сделал, величайший подвиг. Он получил ужасную дозу облучения и вскоре умер.
Известно, что первых ликвидаторов из пожарных доставили на самолете в Москву, в шестую клиническую больницу. Известно, что мест в Москве хватило не всем. 13 пожарным повезло — они могли получить инновационное лечение от американского доктора Гейла, который должен был спасать героев Чернобыля по своей новой прогрессивной методике. 11 пожарным повезло меньше — их привезли в киевский институт радиологии и онкологии, к главному радиологу Украины, Леониду Киндзельскому.
Фотография сделана в 1986 году в Киеве в Национальном институте рака. Пациенты, получившие очень большие дозы облучения на ЧАЭС, сфотографировались с медиками, которые их лечили. Крайний слева во втором ряду — профессор Леонид Киндзельський
Много лет методика доктора Гейла была признала ошибочной, а позже — преступной: в США его ждал скандал на уровне Конгресса, а в СССР наконец выяснили, что он — просто военный врач без медицинского образования, который ставил эксперименты на людях. В интернете можно найти много его фотографий и материалов о нем.
Леонид Киндзельський был человеком с характером. Несмотря на настойчивые рекомендации московских коллег, он открыто отказался использовать этот метод: профессора смутило, что лечение острой лучевой болезни полностью совпадает с лечением острого лейкоза после лучевой терапии.
Они умирали, потому что их лечили в Москве»: герой, которого не показали в сериале «Чернобыль», рассказал правду об аварии (Обозреватель, Украина)
— Однажды при загрузке топлива сорвался стержень с топливом и разбил охлаждающую рубашку. Тогда была большая утечка радиации. По всей территории станции грунт глубиной с метр сняли. Город Припять мыли, машины у нас позабирали. Мы домой пришли без формы, потому что она была грязная, шли в рабочем белом одеянии. Тогда все приборы зашкаливали. Симптомы были такие, как будто мы получили лучевую болезнь: слабость, тошнота, рвота. После этой аварии шесть человек из одной бригады умерли, в клинике, один за другим. Но нам ничего не говорили.
В ночь на 26 апреля 34 года назад инспектора пожарной безопасности на ЧАЭС Петра Шаврея разбудил звонок в дверь. «Станция взорвалась! Быстрее», — услышал он. На самом деле на Яновом мосту в Припяти тогда не стояла толпа зевак, как это показали в сериале НВО «Чернобыль». Зато за небольшим лесом из разрушенного реактора в небо уходил красивый огненный столб. Так горела радиация. В ту ночь на станции тушили пожар еще два его брата, Леонид и Иван.
Хватаю в каждую руку по восемь килограмм рукавов и в противогазе по приставной лестнице лезу наверх. Пот заливает глаза, снимаю противогаз и кидаю вниз. Леня снова кричит. Поднял я туда эти рукава. Гидранты не давали воду, потому что трубопровод был поврежден. Насосы залиты водой, электроэнергия отключена. Нужно было срочно поставить насосную станцию, от пруда забрать охладитель. Руки обжег радиацией, потом кожа вся слезла.
— Мои братья Леня и Иван были в составе караула, поэтому к тушению пожара они приступили через семь минут. Я, когда приехал, снял туфли, одел кирзовые сапоги, на мне была обычная форма. И одел 16-килограммовый противогаз. Слышу голос брата Леонида, он тогда был командиром подразделения, они тушили крышу машинного зала: «Рукава давай, эти сгорели!»
— Расскажу. Меня часто приглашали в музей Чернобыля, когда туда приезжали делегации. И как-то приехала группа, где были американцы, канадцы. Они хотели послушать живых участников событий. И в конце разговора встает афроамериканец и говорит, что хочет задать вопрос мне. И переводчик передает: «Вы очень красиво рассказывали про Леонида Киндзельского, а знаете ли вы Игоря Киндзельского?» Отвечаю, что нет, не знаю. Он заулыбался и говорит: «А я знаю».
Где В Москве Лечили Чернобыльцев 6 Больница
В мэрии девушка из справочной службы отправила Сан Саныча в отдел здравоохранения. Сотрудники этого отдела также ни чем не смогли помочь и порекомендовали дедушке поехать в Калугу. Там есть областная организация помощи чернобыльцам, вполне вероятно, что они смогут помочь. Хотя, скорее всего дедушка искал не союз чернобыльцев и даже не конкретный специальный госпиталь. Подозреваем, что знакомый, который направил дедушку в наукоград, имел виду обнинский ИМР.
Профессор Киндзельский выбрал иной метод лечения: внутривенно вводил в кровь стволовые клетки. В течение нескольких суток они выполняли функции костного мозга, затем умирали и выводились из организма. А тем временем собственный костный мозг больного отдыхал, выходил из криза, и человек постепенно выздоравливал.
С течением времени проводились реконструкции зданий и достраивались дополнительные корпуса, но без сильного вмешательства в архитектуру главного здания. Все отделения отличаются повышенным уровнем комфорта и оснащены современным диагностическим оборудованием.
Если ребенок чернобыльца достиг совершеннолетия, он получает право на внеочередное улучшение жилусловий, скидки при оплате квитанций за услуги ЖКХ и квартплату, защиту от сокращения на работе. Внукам чернобыльцев льготы 2022 года обеспечивают право на зачисление в детсад без регистрации в очереди.
Причина указанных нарушений связана с отсутствием должного снабжения льготными лекарственными медикаментами аптечного пункта ГП №220. Фармацевтическая компания «Биотек» и ГП №220 не принимают мер по решению этого вопроса и проблема приобрела системный характер, которая может повлечь за собой непоправимые последствия для жизни и здоровья ГПВР.
В апреле 2022 году в Киеве прошла презентация книги Галины Денисенко «Эхо Чернобыля глазами врача» (для потомков). В книге обобщены труды ученого и врача Г. Денисенко, она 40 лет возглавляла научную работу кафедры терапии стоматологического факультета НМУ им. О. Богомольца. Сама автор до выхода своей книги не дожила. Г. Денисенко обобщает изученные действия постоянного внутреннего низкоинтенсивного облучения радиоизотопами, которые десятилетиями остаются в корневой системе растений, что приводит к врожденным порокам развития людей, росту заболеваемости и смертности, особенно среди детей. Врач делится и личным опытом своей семьи, где много лет боролись за жизнь единственной внучки. Засекреченные данные о влиянии радиационного излучения на организм человека — именно это автор считает главным моментом, не позволившим предотвратить и вовремя распознать проявления заболеваний, связанных с радиацией.
СЧМ, согласно его Уставу, осуществляет деятельность, связанную с оказанием содействия гражданам, подвергшимся воздействию радиации в получении социальной, медицинской, материальной, правовой и иной помощи, а также по их социальной адаптации и профессиональной реабилитации.
Стоит отметить, что ежегодно в связи с инфляцией валюты, пересмотром величины минимального прожиточного минимума, проводится также и индексация выплат, начисляемых чернобыльцам – таким образом сумма, которую они получают по каждой из статей будет увеличиваться.
Отечественное законодательство, направленное на поддержку социально незащищенных граждан, подразумевает целый список того, как поддерживает этих граждан. В этом материале мы разберем льготы чернобыльцам — перечень льгот 2022, как их получить и другие вопросы.
«В соответствии с Законом РФ ОТ 15 мая 1991 №1241-1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации на ЧАЭС» . Да как все банально-то! Высокий стиль — наш, высокотехнологичные пациенты — наши, а денежки — ваши. Делиться надо (да можно и поделиться, если б не борзели)!
Далее следует перечень ровно 30-ти законодательных актов, которые все, как один, расписывают, как следует правильно осыпать чернобыльцев благами. И половина из них упоминает о бесплатном предоставлении путевок без всяких специализаций и высокой технологичности.
МЕДИКИ В ПЕРВЫЕ ЧАСЫ ПОСЛЕ АВАРИИ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС
Старшего фельдшера Т. А. Марчулайте вызвала ночью на работу санитарка. Где-то в 2 ч 40 мин она уже принимала в приемном покое первых пострадавших. Вот что она рассказала о работе в первые часы после аварии:
«Я увидела диспетчера «Скорой» Мосленцову. Она стояла, и слезы буквально текли из ее глаз. В отделении стоял какой-то рев. У привезенных со станции открылась сильная рвота. Им требовалась срочная помощь, а медицинских работников не хватало. Здесь уже были начальник медсанчасти В. А. Леоненко и начмед В. А. Печерица.
Удивлялась, что многие поступившие – в военном. Это были пожарные. Лицо одного было багровым, другого – наоборот, белым, как стена, у многих были обожжены лица, руки; некоторых бил озноб. Зрелище было очень тяжелым. Но приходилось работать. Я попросила, чтобы прибывающие складывали свои документы и ценные вещи на подоконник. Переписывать все это, как положено, было некому…
Из терапевтического отделения поступила просьба, чтобы никто ничего с собой не брал, даже часы – все, оказывается, уже подверглось радиоактивному заражению, как у нас говорят – «фонило».
В работу по обработке больных включились и наши хирурги А. М. Бень, В. В. Мироненко, травматологи М. Г. Нуриахмедов, М. И. Беличенко, хирургическая сестра М. А. Бойко. Но под утро все абсолютно вымотались. Я позвонила начмеду: «Почему больных на станции не обрабатывают? Почему их везут сюда «грязными»? Ведь там, на ЧАЭС есть санпропускник?». После этого наступила передышка минут на 30. Мы за это время успели разобрать кое-какие личные вещи поступивших. И где-то с 7.30 утра к нам стали привозить уже обработанных и переодетых больных.
В 8.00 нам пришла смена…».
Казалось бы, механизм оказания первой помощи пострадавшим в случае радиационной аварии должен быть определен заранее. Их следовало принимать и обрабатывать непосредственно в санпропускнике атомной станции. Но, прибыв на ЧАЭС, врач Белоконь увидел, что принимать пораженных негде: дверь здравпункта административно-бытового корпуса №2, обслуживавшего 3-й и 4-й энергоблоки, была закрыта. Здесь было организовано лишь дневное дежурство. Пришлось оказывать помощь пострадавшим прямо в салоне машины «Скорой помощи».
Вскоре к Белоконь стали подходить те, кто почувствовал себя плохо. В основном он делал уколы с успокаивающими лекарствами и отправлял пострадавших в больницу. Скачек к тому времени уже увез в город первую партию пораженных, не дождавшись приезда врача. Люди жаловались на головную боль, сухость во рту, тошноту, рвоту. Они были возбуждены. Наблюдались определенные психические изменения. Некоторые выглядели будто пьяные.
И все-таки, как и при локализации аварии, так и при оказании помощи пострадавшим, тесно переплелись самоотверженность персонала и неготовность соответствующих служб встретить такую беду. Почему сначала не действовал санпропускник самой атомной станции? Почему не сработала в полном объеме система обработки больных на случай массового поражения людей? Да и саму методику оказания первой помощи в случае радиационного поражения удалось применить не сразу и не полностью.
Такие были вопросы в адрес руководителей медицинской службы. Лишь благодаря мужеству и самоотверженности рядовых медицинских работников, водителей «Скорой помощи», пренебрегших во имя дела опасностью, удалось поддержать пострадавших на первом этапе их лечения.
Вот урок, который преподал Чернобыль.
В ту ночь дежурство по «Скорой помощи» несли диспетчер Л. Н. Мосленцова, врач В. П. Белоконь и фельдшер А. И. Скачек. В приемном покое дежурили медсестра В. И. Кудрина и санитарка Г. И. Дедовец.
Вызов с Чернобыльской АЭС поступил вскоре после прогремевших там взрывов. Что произошло, толком не объяснили, но Скачек выехал на станцию. Вернувшись в 1 ч 35 мин в диспетчерскую с обычного вызова к больному, врач уже не застал своего коллегу и ждал от него телефонного звонка. Он раздался где-то в 1 ч 40 – 42 мин. Скачек сообщал, что есть обожженные люди и требуется врач.
Белоконь вместе с водителем А. А. Гумаровым срочно направились к станции, практически ничего не зная, что там происходит. Как потом выяснилось, в больнице не нашлось даже «лепестков», защищающих органы дыхания. За машиной врача выехали еще две «кареты», но без медработников.
Другой пациент Александр Лелеченко, работавший на станции заместителем начальника электроцеха, после капельницы почувствовал себя лучше, потихоньку улизнул из медсанчасти и вернулся на аварийный энергоблок. В общей сложности Лелеченко получил дозу в 2500 рентген. Умер в больнице Киева.
Не дождавшись врача, фельдшер Скачек повёз первую партию пострадавших в медсанчасть № 126 г. Припять. Через 40 минут после взрыва в медсанчасть поступили первые 7 пострадавших, в 4 часа 30 минут – 36, а к 10 часам утра – 98 человек. «Чернобыльцев» принимали Г. Н. Шиховцов, А. П. Ильясов и Л. М. Чухнов. Прибыла заведующая терапевтическим отделением Н. Ф. Мальцева. В работу по обработке больных включились хирурги А. М. Бень, В. В. Мироненко, травматологи М. Г. Нуриахмедов, М. И. Беличенко, хирургическая сестра М. А. Бойко. За подмогой по квартирам медиков отправили санитарку. Но многих не оказалось дома: ведь была суббота, и люди разъехались по дачам.
Прибывшая из дома старший фельдшер Т. А. Марчулайте впоследствии вспоминала: «Я увидела диспетчера «Скорой» Мосленцову. Она стояла, и слезы буквально текли из ее глаз. В отделении стоял какой-то рев. У привезенных со станции открылась сильная рвота. Им требовалась срочная помощь, а медицинских работников не хватало. Здесь уже были начальник медсанчасти В. А. Леоненко и начмед В. А. Печерица. Удивлялась, что многие поступившие – в военном. Это были пожарные. Лицо одного было багровым, другого – наоборот, белым, как стена, у многих были обожжены лица, руки; некоторых бил озноб. ».
В Припяти в ту ночь по «Скорой помощи» дежурили диспетчер Л. Н. Мосленцова, врач В. П. Белоконь и фельдшер А. И. Скачек. В приемном покое дежурили медсестра В. И. Кудрина и санитарка Г. И. Дедовец. Первый вызов с АЭС поступил почти сразу после взрыва. Что произошло, толком не объяснили, но Скачек выехал на станцию. В 1 ч 35 мин с обычного вызова в диспетчерскую вернулся врач Белоконь. Сколько-нибудь внятной информации о произошедшем не было. В 1 ч 42 мин. позвонил Скачек и сообщил, что есть обожженные люди и требуется врач.
Медикам запомнился обожженный Шашенок. Сотрудник пусконаладочного предприятия Владимир Шашенок в момент взрыва находился под питательным узлом реактора, где сходились импульсные линии от главных технологических систем к датчикам. Его нашли придавленного упавшей балкой, сильно обожженного паром и горячей водой. Уже в медсанчасти выяснилось, что у Шашенка перелом позвоночника, сломаны ребра. Марчулайте вспоминает: «Лицо такое бледно-каменное. Но когда к нему возвращалось сознание, он говорил: «Отойдите от меня. Я из реакторного, отойдите». Удивительно, он в таком состоянии еще заботился о других». Шашенок умер в реанимации в шесть утра.
Знаю несколько человек, выживших после сильного облучения и умерших через много лет по причинам, не связанным с радиацией. У детей, которые были в зоне заражения, статистически подтверждено увеличение заболеваемости опухолевыми заболеваниями щитовидной железы. Кроме того, у лиц, получивших большую дозу облучения (100 и более бэр), перенесших лучевую болезнь и получивших лучевые ожоги, увеличено количество злокачественных заболеваний крови и рака кожи в области поражения.
Когда персонал шел в палату к загрязненным радиацией больным, надевали спецодежду, перчатки, фартуки, маски. При выходе также проводилась обработка одежды, рук. Ограничивалось время пребывания персонала в зоне повышения радиоактивности. Никто из персонала лучевой болезнью не заболел.
Аварии случались и ранее, радиационная медицина развивалась, мы уже владели большим опытом и определенными навыками по диагностике, лечению, сортировке, прогнозу тяжести. Но одновременно такое количество пострадавших с одинаковыми видами воздействия (бета и гамма излучение) – это особенность чернобыльской аварии. С профессиональной точки зрения стали лучше понимать, например, как лечить ожоги, проводить профилактику инфекционных осложнений, все это дало большие уроки. Подтвердилось, в частности, что успешно лечить крайне тяжелые радиационные ожоги небольшой площади можно только пересадкой собственной кожи пациента (лоскуты на сосудистой ножке). А пересадку костного мозга нужно делать только при такой большой дозе облучения, после которой он сам не способен восстановиться (более 800-1000 бэр).
Лечение проходило в зависимости от выраженности лучевых ожогов и степени тяжести лучевой болезни. Во время агранулоцитоза, когда снижаются основные показатели периферической крови (мало лейкоцитов и тромбоцитов), больные для защиты от инфекции должны находиться в асептических условиях – это стерильные палаты с ультрафиолетовым обеззараживанием воздуха, а при их лечении применяли системные антибиотики. Снижение тромбоцитов приводит к повышенной кровоточивости, поэтому при необходимости пациентам переливалась тромбомасса.
В 1986 году Наталия Надежина была главным врачом клинического отдела Института биофизики МЗ СССР (на базе Клинической больницы № 6). В настоящий момент она – ведущий научный сотрудник лаборатории местных лучевых поражений и последствий острой лучевой болезни ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им А.И. Бурназяна ФМБА России.
Поликлиника 6 Куда Возили Чернобыль
В Москве всё началось с анализов. Брали анализы крови – из пальца и, что было гораздо важнее, из вены. Врачам необходима была каждодневная информация о состоянии крови своих пациентов, ведь именно на крови в первую очередь отражались последствия переоблучения. Делали заборы тромбомассы из крови для дальнейших переливаний. В дальнейшем количество клеток крови снижалось у пациентов до критически малых значений, они становились беззащитны перед любой инфекцией, что при сильнейших ожогах различной природы (от пара, радиационных), а также постепенно проступающих на коже язв, приводило к риску смерти от заражения крови или инфекции. В палатах постоянно работали кварцевые лампы, стояла стерильная чистота. Во многом не без помощи сначала военных, а потом медсестёр и нянечек, многие из которых прибыли с других АЭС и были очень молоды.
Припятчане постепенно получали квартиры в Киеве, других городах Украины и всего Советского союза. А для тех, кто остался работать на ЧАЭС, возвели новый город – Славутич. Решение о его строительстве было принято 2 октября 1986 года, в ноябре-декабре город спроектировали и в декабре же начали строительство. В 1987 начались уже первые заселения, хотя в 1988 году только официально это оформили. В строительстве приняли участие архитекторы и строители из восьми советских республик — Литвы, Латвии, Эстонии, Грузии, Азербайджана, Армении, Украины и России. В результате Славутич стал очень колоритным – в нём на площади в 7.5 кв. км уместились 13 кварталов, выполненных в стилистике различных городов СССР. В каждом из кварталов своя атмосфера. Застройка в основном состоит из панельных домов разной этажности.
Роберт Гейл Пол Тарасаки Арманд Хаммер
Но самое грустное произошло, когда началась работа с материальными ценностями, что было, в принципе, ожидаемо. Здесь очень «помогала» бюрократия. Так при вывозе детей в лагеря существовало строгое требование вывозить только детей, учившихся не в первом и не в десятом классах. Родители были возмущены, и сотрудники исполкома периодически шли на уступки и нарушения инструкций, прописывая неправильные данные. Родители просили отправлять своих детей в крымский «Артек», ведь путёвки выдавались именно туда, хотя существовал ещё один вариант – «Молодая гвардия» в Одесской области.
18-19-20 мая. Сегодня наши девчата принесли сирень. Поставили каждому в палату. Букет замечательный. Попробовал понюхать — пахнет хозяйственным мылом?! Может, обработали чем-то? Говорят, что нет. Сирень настоящая. Это у меня нос не работает. Слизистая обожжена. Почти весь день лежу. Самочувствие — не очень. Саша Нехаев очень тяжелый. Очень сильные ожоги. Очень волнуемся за него. Чугунов тоже хотел дописать письмо, но ожог на правой руке не дает. Я почти ничего не ем. Кое-как из первого съедаю бульон На обходе Александра Федоровна предупредила, что будет делать пробу на свертываемость крови. Это что-то новое.Пришла милая женщина — Ирина Викторовна — та самая, что занималась отбором из нашей крови тромбомассы. Уколола в мочку уха и собирала кровь на специальную салфетку. Собирала долго и упорно, но кровь останавливаться не хотела. Через полчаса закончили мы эту процедуру. Все ясно. У нормального человека кровь сворачивается через пять минут. Резкое падение тромбоцитов в крови!Через час в меня уже вливали мою же тромбомассу, заранее приготовленную на этот случай. Началась черная полоса».Аркадий Усков, цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».
Забытый герой Чернобыля
— Нет, но мы знали, что через органы дыхания в организм попало большое количество радиоактивных веществ. Важно было вывести их как можно быстрее, чтобы уменьшить облучение внутренних органов и не дать радионуклидам засесть на годы в костях, печени… Поэтому всячески старались «вымыть» пациентов изнутри. Для этого их усиленно кормили, поили (давали травяные отвары и минеральную воду), ставили капельницы со специальным раствором. Нужно сказать, что в те времена капельницы были примитивными, системы не оснащались колесиками, позволяющими приостановить подачу раствора. Поэтому больным приходилось носить с собой штативы с системами в туалет, столовую.
— Да, но только до пятого мая — в этот день к нам явились «товарищи в штатском». Они обязали всех держать язык за зубами, изъяли истории болезней и другую документацию. Впрочем, пожарные не очень-то их испугались и после визита сотрудников спецслужбы говорили все, что хотели.
Наши пациенты поняли: если бы их отправили в Москву, то неизвестно, чем бы закончилось лечение. Они Киндзельского чуть ли не на руках стали носить, ведь он спас им жизнь. Государство «отблагодарило» Леонида Петровича тем, что сняло с должности главного радиолога УССР. На профессора начались гонения, кто-то был заинтересован его дискредитировать. Доказывали, что он не был в Чернобыльской зоне. Умер Киндзельский в 1999 году. Мы — бывшие пациенты, врачи, медсестры — лет десять подряд собирались в день смерти профессора на его могиле.
Кстати, Припять в тот день еще не была отселена, но туда из киевских автопарков отправили несколько сотен автобусов. Их водителям пришлось провести ночь с 26 на 27 апреля в поле возле завода по производству сыра, располагавшегося недалеко от ЧАЭС. А утром началась эвакуация города.
— В день на питание обычного больного полагались один рубль пятьдесят две копейки. Во время обеда все получали по пятьдесят граммов мяса. Его варили с борщом или супом, затем доставали из кастрюли, делили на порции и клали каждому в тарелку. Но на питание пострадавших от радиации на ЧАЭС тратили гораздо большие суммы. Таким пациентам давали вдоволь мяса, рыбы, дефицитные тогда языки, красную икру. Хорошее питание стимулировало обменные процессы в организме, благодаря чему выводились радионуклиды. Кроме того, продукты с высоким содержанием белка способствовали восстановлению показателей крови, которые у переоблученных резко ухудшились.
Понятно почему. Для государства любые упоминания Чернобыля очень болезненны. До 91-го о нем вообще молчали. У многих ликвидаторов на этой почве были потом нервные срывы. Ты в зоне, тебе объясняют, что ты делаешь что-то очень важное. Работаешь по следу ядерного взрыва. Там мы чувствовали себя героями.
У нас были ребята из МИФИ, преподавали на кафедре радиационной защиты. Приехали на станцию добровольцами предложить свою помощь. Они давали рекомендации по снятию фона. Не надо, скажем, городить сплошную защиту на каком-то участке, достаточно вот тут площадочку зачистить — и фон сразу упадет. Я ради интереса с ними ходил в разведку несколько раз, они делали так: намечали заранее точки, пробегали по ним, замеряли дозы, находили, откуда идет просвет, а потом высчитывали, где лучше поставить стеночку, где закрыть, а где и почистить.
— Все химики знали, куда едут. Ясно было, что призыв по военной специальности. Особо никто не сопротивлялся. Кто не хотел — просто не являлся по повестке. Набор был срочный — кто пришел, тот пришел. Один не хочет, возьмут другого. Из нашего института призвали около 20 человек. Мы все его окончили один-два года назад. А всего из Москвы набрали примерно 150 человек. Мы приехали в Киев, потом нас перевезли в Чернобыль, и с начала июля наш «батальон лейтенантов» приступил к службе (народ подъезжал не одновременно, а по частям).
— Резонанс как раз и объясняется тем, что люди не информированы о Чернобыле. Для них этот сериал оказался откровением. Хотя там первая серия целиком слизана с «Чернобыльской тетради» Григория Медведева, которая вышла 30 лет назад. Потом все строится на описаниях Светланы Алексиевич, но они некорректны. У нее, например, приводятся данные по дозам детей, а такие дозы даже для взрослых смертельны. Вообще сериал, на мой взгляд, достаточно скандальный.
Иногда бывает, человек отошел на 2–3 метра в сторону от остальной бригады и попал под пятно. Мне надо, во-первых, найти пятно. Во-вторых, если нет пятна, выяснить, почему у него такая большая доза. Ошибка дозиметра или он попросту положил его на броню? Потому что можно было положить дозиметр на гусеницу трактора — их в зоне никто не мыл — и получить большую дозу.
Полковник Александр Сергеевич Гудков, участник тушения пожара 23 мая 1986 г. на 4-м блоке ЧАЭС:
– Перед пожаром никаких медицинских препаратов выдано не было, и лишь через несколько часов после завершения тушения медики передали нам так называемую йодную профилактику, которая уже никакого влияния не оказала. Сразу после выхода из помещения станции по окончании тушения почувствовал себя плохо. Было сильное головокружение, тошнота, поднялась температура тела, но, несмотря на это и на то, что В.M. Максимчук, которого после пожара уложили в госпиталь, сказал мне, чтобы я тоже срочно обратился за медицинской помощью и покинул зону, сделать это не удалось. Сначала пришлось долго и нудно докладывать «высокому начальству» об обстоятельствах тушения, а затем сменяющий меня представитель 1-го управления Главка полковник Трифонов попросил задержаться, чтобы ввести его в курс дела и передать смену.
По прибытии в Москву в радиологическом отделении ЦГ МВД СССР у меня обнаружились следы сильного радиационного загрязнения ступней и участка кожи на бедре. Дозиметрический прибор просто зашкаливал, при этом доктор, осматривавший меня, посчитал, что я привез с собой обувь и брюки из Чернобыля. Проверил, и все стало ясно. Обувь и одежда чистые. Пришлось долго и нудно мыть ноги дезраствором и срезать нити на них. И немудрено, ведь тушить пришлось в полукедах. Каждый заход в зону сопровождался полной сменой одежды и обуви в санпропускнике, и перед пожаром, когда в обычном режиме приходилось ходить на станцию постоянно, в санпропускнике были только хлопчатобумажные робы и полукеды.
Затем я был направлен в реабилитационный госпиталь МВД СССР «Лунево». Так как о втором пожаре на 4-м блоке ЧАЭС говорить и фиксировать было запрещено, всем нам были поставлены не соответствовавшие действительности диагнозы. Мне, например, записали «вегетососудистую дистонию».
Так как через 2–3 недели наступило серьезное ухудшение состояния, я был переведен в Центральный госпиталь МВД СССР. Появились существенные изменения в составе крови, обнаружилось интенсивное внутреннее кровотечение, появилась слабость, повышенное потоотделение. Трудно было самостоятельно встать, постоянно тошнило, кружилась голова. Постоянно ставились капельницы с кровью, делались и различными медицинскими препаратами.
Меня возили на консультации в 6-ю радиологическую больницу, в гематологический и онкологический центры. В результате установлены: диффузный зоб, увеличение, уплотнение, наличие крупных узлов в щитовидной железе, измененный состав крови.
Положение было настолько серьезным, что ко мне, сутками находившемуся в полуобморочном состоянии, несколько раз вызывали жену, чтобы попрощаться.
Пробыв в госпитале более трех месяцев, я был выписан в пятницу, как мне объяснил мой лечащий врач, для того, чтобы не ставить вопрос о комиссовании, на 2 дня (выходные).
В эти дни, будучи дома, я, испытывая постоянную слабость, головокружение, упал и, как потом выяснилось, сломал позвоночник (компрессионный перелом).
Таким образом, я вернулся в понедельник в ЦГ с подозрением на перелом позвоночника.
Была очень большая проблема — хирурги требовали рентгеновские снимки, а терапевты и радиологи категорически возражали, утверждая, что я получил запредельную дозу облучения и дополнительные рентгеновские воздействия могут быть губительны. Все же решили сделать один снимок и подтвердили перелом.
Затем еще более двух месяцев в ЦГ МВД СССР мы проходили лечение вместе с В.М. Максимчуком. Затем реабилитация дома в течение нескольких месяцев.
В Киеве, похоже, готовы пойти на все, чтобы дестабилизировать ситуацию. Сегодня стало известно: украинские власти отключили электроснабжение Чернобыльской АЭС. Из-за этого возникла угроза аварийной ситуации, которая представляет реальную опасность не только для сотрудников станции, но и жителей Украины, ряда регионов России, Белоруссии и других европейских стран.
«Утром сегодня электричество отключилось, а дизель-генераторы не запустились. Может, ГСМ там не было, факт остается фактом, что в течение какого-то времени электропитание отсутствовало, насосы не работали и вода через хранилище отработанного ядерного топлива не прокачивалась. Это вообще чревато. Такого допускать нельзя. Если эта ситуация продлится в течение длительного времени, то это второй Чернобыль. В Чернобыльской зоне радиационный фон сейчас находится в переделах нормы», — рассказал академик РАН Леонид Большов.
Параллельно организовывали посещения Припяти, дабы жители могли забрать какие-то вещи. Эвакуированным предстояло на нескольких автобусах через несколько посёлков добираться до города. Исполком должен был обеспечить людей средствами индивидуальной защиты, а также пятью пластикатовыми пакетами на человека. Разрешалось вывозить далеко не всё. Мебель и крупная техника набирали в себя огромное количество пыли и не подлежали вывозу. Да и как вывезешь шкаф на автобусе? Разрешалось брать одежду (правда, не всю, так как тёплая одежда нередко могла тоже наглотаться пыли, как ковёр), семейные реликвии, посуду, документы, постельное бельё (исключая детское). По поводу мелкой бытовой техники данные разнятся. Александр Эсаулов в повести Юрия Щербака отмечает, что фотоаппараты, магнитофоны вывозить запрещалось. А вот Валерий Стародумов в документальном сериале «Чернобыль. 1986.04.26. P.S.» отмечает, что мелкую технику забирать было нельзя, а потому она становилась добычей мародёров и милиционеров, охранявших город.
А задач таких было великое множество. Нужно было как-то организовать снабжение людей, оставивших большую часть денег, документов, лишённых, зачастую, даже заражённой одежды всем самым необходимым. Нужно было как-то начинать выплачивать деньги. Нужно было вывезти детей в лагеря на отдых, подальше от страшного организационного бардака и радиации. Нужно было продумывать организацию посещения Припяти покинувшими её жильцами. Словом, дел было невпроворот. Члены припятского исполкома так и называют этот жуткий период – «война». Они, не понимая, за что хвататься, делали всё подряд, страдая от жуткого стресса, перенапряжения, непрекращающихся упрёков простых граждан, имеющих и не имеющих отношения к Припяти, бюрократии.
Почему возвращались? Для местных в районах эвакуации построили новые домики, всего почти 42 тысячи. Но качество этих домиков было никудышным. Они промерзали, текли, в итоге многие из поселенных в такое жильё, со временем либо вернулись, либо нашли другое пристанище. Людей селили в Черноземье, Крым, другие регионы. Земледелие там велось совершенно иначе, не так, как в Полесье. Это вызывало дополнительные трудности ведь старикам было трудно с нуля освоить новый способ ведения хозяйства. Кто-то ещё и с соседями не смог устроить отношения. Нередка была неприязнь, презрение по отношению к чернобыльцам.
План застройки Славутича Славутич
С детьми было огромное множество различной волокиты. Хватало потерявшихся детей, которые попали в разные посёлки со своими родителями. В таких случаях вообще случалась целая эпопея, ведь детей нужно было найти среди множества населённых пунктов и воссоединить с родителями.
Припять. Весь город уже слышал о пожаре на АЭС, но не знает причин. Люди занимаются субботними делами. Дети вернулись из школ. Взрослые гуляют, пьют пиво, обсуждают предстоящее открытие парка аттракционов и завтрашний футбольный матч киевского «Динамо» со «Спартаком». В небе над четвёртым блоком виден чёрно-серый дым.
Киев. На городском вокзале ажиотаж создан толпами желающих покинуть город. Билеты исчезают из касс, а цена у перекупщиков вырастает в 20 раз до 250 рублей (при средней зарплате по стране в 120). В аэропорту Борисполь после приостановки вылетов толпа прорывает милицейское оцепление и бежит по взлётной полосе к самолётам. Вылеты возобновляются.
Очаги возгорания на крыше четвёртого блока и вокруг него потушены. Топливо внутри реактора продолжает плавиться, выбрасывая в воздух незаметный глазу радиоактивный дым. Вокруг блока выставлено оцепление. В штабе гражданской обороны в подвале АЭС продолжается совещание с участием директора, руководства города и силовых структур. Принято решение ввести в Припяти радиационную разведку силами милицейских патрулей и военных.
Начальнику милиции Кучеренко докладывают, что ему «звонит какой-то ребёнок». Это его старшая дочь. Жена Мария несколько дней назад уехала навестить родителей в Ивано-Франковск. Две девочки остаются в квартире одни с момента аварии. Кучеренко отправляет детей к родственникам сослуживца.
Посёлок Чернобыль. На замену первому составу правительственной комиссии присланы новые люди. Председателя комиссии Щербину заменяет зампред правительства Иван Силаев. Он убеждает замдиректора Курчатовки Легасова остаться на вторую смену для разработки проекта саркофага взорванного реактора.
А позже глава Киевской облгосадминистрации Алексей Кулеба обвинил в произошедшем Россию, заявив, что это российская ракета попала в нефтебазу, чем и вызвала пожар. При этом пожар не спешили тушить из-за ведущихся в районе Васильковского аэропорта боёв, сообщил Кулеба.
«Мы тотально контролирует всё, что происходит в областях Украины. Это везде продолжаются бои, которые были три дня тому назад — на том же месте. Единственное, что происходит, ведь одной из ключевых целей России является устранение политического руководства Украины, что можно сделать в Киеве. Потому что украинское руководство находится в Киеве, оно никуда не уехало и не будет уезжать», — заявил Подоляк.
Кроме того, в населенном пункте Кировск из-за обстрела силовиков повреждена газовая труба диаметром 219 миллиметров, без газа остались 158 домов. В населенном пункте Первомайск повреждена газовая труба диаметром 55 миллиметров, от газоснабжения отрезаны девять домов.
При всех обвинениях в адрес России на Украине признали факт диверсий на собственной инфраструктуре. Так, вечером 26 февраля издание «Украинская правда» со ссылкой на переданное ему заявление пресс-службы «Укрзализныци» сообщило о том, что украинские войска подорвали все железнодорожные узлы, которые связывают украинские железные дороги с российскими.
«Это было сделано для того, чтобы заблокировать РЖД возможность доставки техники и личного состава армии РФ. Россияне попросили восстановить связь с центральным штабом «Укрзализныци» якобы с гуманитарными целями. На что получили ответ от украинских диспетчеров «Русский поезд, иди на ***», — сообщило издание.
Поликлиника 6 Куда Возили Чернобыль
В 1973 году Припять состояла из двух микрорайонов, один из которых только начинался строиться. Всё остальное это был пустырь и лес. Но Припять быстро развивалась и расстраивалась. Жили мы очень хорошо! У нас всё было самое лучшее: лучшее медобслуживание, лучшее образование для наших детей, лучшие условия для жизни! У нас была не просто поликлиника, а медико-санитарная часть от Москвы. Она называлась МСЧ-126, диспансеризацию мы проходили не для галочки, а по-настоящему. Наших детей учили лучшие учителя, в каждой школе работало 5-6 Заслуженных учителей Украины или СССР. О нас заботились, мы были обласканы судьбой! Это был образцово-показательный город – город-сказка!
Это только по телевизору показывали, как встречают эвакуированных. На самом деле нас никто не встречал с распростёртыми объятиями. Нас боялись и обижали часто. Мы выживали как могли. А сколько было случаев, когда люди ехали к родственникам, а у них перед носом двери закрывали, потому что считали их заразными, и люди оставались на улице. Всё это было и это было жутко! Далеко не все смогли с этим справиться.
Новый 1987-й год мы встречали в новой квартире. Вокруг одни коробки, муж скрутил какой-то стол, нашёл веточку сосны на улице, мы её кое-как украсили, накрыли стол, наполнили бокалы и вдруг гаснет свет. Поначалу такая тишина гробовая повисла, и вдруг все начинают реветь. Дети так плакали, что мы не знали как их успокоить. Это был какой-то переломный момент, момент полного осознания, что теперь всё будет по-другому. Вот такой у нас был первый Новый год новой жизни. Сегодня у нас большая семья: трое детей, трое внуков.
За год до аварии у нас появился третий ребёнок. Поэтому я в то время находилась в декретном отпуске, а муж работал бригадиром строительной бригады на строительстве 5-го и 6-го блоков ЧАЭС. Когда произошла авария, мы спали и даже не знали, что что-то случилось. Утром 26 апреля я отправила старших детей в школу и осталась с малышом дома.
Где-то около 8 утра мне позвонила соседка и сказала, что её соседка со станции не вернулась, там авария произошла. Я сразу же кинулась к своим соседям, кумовьям, а они с ночи уже «на сумках» сидят: им кум позвонил и рассказал об аварии. К часам одиннадцати наши дети прибежали домой и рассказали, что в школе забили все окна и двери, и их никуда не выпускали, а потом помыли вокруг школы территорию и машины, выпустили их на улицу и сказали бежать домой.
Читатели: белорусские больницы в приграничье освобождают для раненных военных
Мы не можем на 100% верифицировать эту информацию. Но судя по регулярности сообщений от читателей, мы сделали вывод, что основание для публикации есть. Если вы работаете в одной из этих больниц и можете уточнить происходящее, пишите нам в телеграм: @zerkalo_editor.
Уже второй день подряд читатели Zerkalo.io сообщают, что в белорусских больницах, которые находятся в приграничных территориях, освобождают койки для российских военных. Где-то формируют бригады на случай выезда, а где-то даже якобы привезли раненых. Мы не полностью уверены в достоверности данных, но так как об этом сообщают разные люди, решили все же опубликовать эту информацию. Как только у нас будет подтверждение, мы сразу же обновим материал.
Похоже, ситуация затронула не только больницы: читатель, ссылаясь на « руководство одного из медицинских учреждений Гомеля», рассказывает, что в области главврачам поликлиник «было приказано сформировать выездные бригады составом около 3 — 4 человек, укомплектованные и готовые оказывать помощь раненым».
Про ситуацию в этой больнице читатель рассказывает со слов знакомых и родственницы, которые работают там. Так, утверждается, что со вчера в больницу поставляли медикаменты, якобы там готовятся принимать раненых. К тому же, говорит читатель, в больнице сокращают срок пребывания на госпитализации.
Чернобыльская тетрадь
Многие, высадившись в Иванкове, пошли дальше, в сторону Киева, пешком. Кто на попутных. Один знакомый вертолетчик, уже позже, рассказывал мне, что видел с воздуха: огромные толпы легко одетых людей, женщин с детьми, стариков — шли по дороге и обочинам в сторону Киева. Видел их уже в районе Ирпеня, Броваров. Машины застревали в этих толпах, словно в стадах гонимого скота. В кино часто видишь такое в Средней Азии, и сразу пришло в голову, хоть нехорошее, но сравнение. А люди шли, шли, шли. »
Везли до Иванкова (60 километров от Припяти) и там расселяли по деревням. Не все принимали охотно. Один куркуль не пустил мою семью в свой огромный кирпичный дом, но не от опасности радиации (в этом он не понимал и объяснения на него не действовали), а от жадности. „Не для того, говорит, строил, чтобы чужих впускать. «
Высота сто пятьдесят, нет, высоко. Сто десять метров. На радиометре 500 рентген в час. Зависли над щелью, образованной полуразвернутой шайбой верхней биологической защиты и шахтой. Щель метров пять шириной. Надо попасть. Биозащита раскалена до цвета диска солнца. Открыли дверь. Снизу несло жаром. Мощный восходящий поток радиоактивного газа, ионизированного нейтронами и гамма-лучами. Все без респираторов. Вертолет не защищен снизу свинцом. До этого додумались позже, когда сотни тонн груза были уже сброшены. А сейчас. Высовывали голову в открытую дверь и, заглядывая в ядерное жерло, целясь в него глазом, сбрасывали мешок за мешком. И так все время. Иного способа не было.
Привезли в приемный покой, РУПом (прибор для замера активности) замерили активность каждого. Все радиоактивны. Помылись еще раз. Все равно радиоактивные. Проводили нас на третий этаж к терапевтам. Было в ординаторской несколько терапевтов. Меня сразу увидела и взяла к себе Людмила Ивановна Прилепская. У нее муж тоже начальник смены блока, и мы дружили семьями. Но тут у меня и других ребят началась рвота. Мы увидели ведро или урну, схватили и втроем начали рвать в это ведро.
— Полностью собранный и загруженный топливом реактор весит десять тысяч тонн, — ответил Шашарин. — Если выбросило половину графита и топлива — это где-то около тысячи тонн, образовалась яма глубиной до четырех метров и в диаметре метров двадцать. У песка больший удельный вес, чем у графита. Думаю, три-четыре тысячи тонн песка надо будет бросить.
Зарево пожарищ, взрывы и катастрофы
«Параллельно в популярных пабликах, а затем с помощью «сарафанного радио» внезапно и массово стали распространяться слухи о том, что в дома и квартиры граждан приходят под видом спасателей бандиты. Будто бы звонят в дверь, говорят, что проводится срочная эвакуация, когда хозяева открывают, врываются, избивают и грабят», — сообщал канал.
При всех обвинениях в адрес России на Украине признали факт диверсий на собственной инфраструктуре. Так, вечером 26 февраля издание «Украинская правда» со ссылкой на переданное ему заявление пресс-службы «Укрзализныци» сообщило о том, что украинские войска подорвали все железнодорожные узлы, которые связывают украинские железные дороги с российскими.
«У нас есть разведывательная информация из временно оккупированного Донецка. Там оккупанты раздают местным боевикам и российским военным противогазы. Существует вероятность провокации — подрыва промышленных ёмкостей с химическими веществами», — сообщила СБУ в своём Telegram-канале. Тимошенко с автоматом и мародёрство. Хроника событий на Украине на 18.00 26 февраля
«Мы тотально контролирует всё, что происходит в областях Украины. Это везде продолжаются бои, которые были три дня тому назад — на том же месте. Единственное, что происходит, ведь одной из ключевых целей России является устранение политического руководства Украины, что можно сделать в Киеве. Потому что украинское руководство находится в Киеве, оно никуда не уехало и не будет уезжать», — заявил Подоляк.
А позже глава Киевской облгосадминистрации Алексей Кулеба обвинил в произошедшем Россию, заявив, что это российская ракета попала в нефтебазу, чем и вызвала пожар. При этом пожар не спешили тушить из-за ведущихся в районе Васильковского аэропорта боёв, сообщил Кулеба.
23 Мар 2022 yuristco 319
